Марк Арно - Чемодан из Гонконга [ Межавт. сборник]
— Привет, Мама, — сказал я, — это Пит…
— Слушай, ты, — загремела она. — Твоя бедная жена сидит тут и кусает пальцы — почему ты не заботишься о бедной бамбино…
— Слушай, Мама, — попросил я, — просто дай ей трубку, ладно?
— Угу, — буркнула она и ушла.
Дженни подошла быстро. Наверно, она сидела у Мамы на кухне, может, даже рыдала у Мамы на коленях. Голос у нее был напряженным.
— Ну, давай, — начала она. — Скажи мне что-нибудь.
— М-м… как ты?
— Просто здорово.
— Извини за задержку и прочее. Был, вообще-то, занят.
— Угу, — сказала она.
— Э… Миссис Данди там?
— Та блондинка? Да. Она в своем номере — отдыхает.
— Ты сделаешь кое-что для меня?
— Пока не знаю.
— Скажи ей, этой блондинке, что Бонни в порядке и я присматриваю за ней.
— Кто такая Бонни?
— Нет времени объяснять. Я буду держать связь.
— Слушай…
Вверху на выезде из каньона небесно-голубой «ягуар» застыл на повороте, ожидая просвета в потоке машин на шоссе.
— Больше нет времени, — бросил я. — Сделай это, хорошо? Ради старой дружбы?
— Пит…
«Ягуар» нашел просвет, пересек несколько полос и свернул на юг к Санта-Монике.
— Бонни только-только стартует, — сказал я в трубку, — направляется на юг. Пока, малышка.
— Питер Шоф…
Я повесил трубку и вышел из будки. Моя машина стояла у обочины в нескольких ярдах. Пока я дошел до нее, «ягуар» исчез в сверкающих километрах стали и хрома, простиравшихся в южном направлении, насколько видит глаз. Однако, если рассчитывать, что я смогу ее отыскать в самом ближайшем времени, сильное движение было на руку. Другим благоприятным фактором было то, что «ягуар» нетрудно будет обнаружить среди тысяч шедевров Детройта.
Но только через час и тридцать миль пути я, наконец, нагнал Бонни Данди.
Глава 6
Гретхен была с ней. В четыре тридцать пополудни они двигались через Ньюпорт Бич, не превышая ограничения скорости, но и не плетясь. Бонни сидела за рулем, и вела она хорошо. «Ягуар» мягко притормаживал, мягко набирал скорость и выбирал оптимальные кривые. Я был в четверти мили и на дюжину машин позади, когда они остановились при въезде на окраине Корона дель Мар. В этой точке, поскольку ответвлений от шоссе было немного, у меня появилась надежда, что они проедут до Сан-Диего.
В Лагуна Бич движение было черепашьим, но они прилично нагнали время на отрезке до Капистрано и к тому моменту, как выбрались на фривей, шли с очень неплохой скоростью. Поток машин стал реже, и мне пришлось отстать на целых полмили. Я терял их при обгонах и снова находил на прямой.
Желудок у меня сводило от голода, а голова пухла от вопросов. Что происходило между Бонни и Кэрол? Должно быть, нечто большее, чем просто разногласия из-за любовной связи. Бонни, похоже, не была сражена смертью Эль Лобо — у меня было чувство, что ее попытка утопиться была фальшью — но кто мог знать, что у нее в голове. Как в эту картину вписывалась Гретхен Уайли? Кто был лидером здесь — Бонни или Гретхен? А может, Джордж? Нет, не Джордж. Где Гретхен взяла денег, чтобы купить и содержать свой «тандерберд»? А если у нее есть средства, почему она живет в унылом каньоне в хижине с таким сумасшедшим и нищим битником, как Джордж? И что Кэрол знает обо всем этом?
Мы проехали через Дель Мар и поднялись наверх к парку секвой Торри. На объездной дороге у Ла Джолла они вышли на шоссе и устремились к Сан-Диего. Я потерял их на короткое время в бетонных ущельях авиационных заводов, затем отыскал в окрестностях Сити Холл, как раз вовремя, чтобы заметить их встающими в очередь на паром в Коронадо.
Движение шло с моей стороны. Я остановился у светофора напротив паромной переправы как раз, когда «ягуар» вкатывался на паром, и когда свет сменился, я оказался вторым в очереди на следующий. Эти плоскодонные суда следовали друг за другом, встречаясь на середине пролива, и я высчитал, что прибуду в Коронадо всего на три-четыре минуты позднее. Я надеялся, что скоро они сделают еще одну остановку для отдыха. У меня ничего не было в желудке еще с тех мартини предыдущим вечером, не считая кофе у Гретхен, и я чувствовал, как у меня образовывались язвы, пока я ждал.
Я выстрадал недолгую поездку на пароме и начал искать их на Оранж Авеню в Коронадо. Боковые улицы исследовать не стал, а продолжал двигаться туда, куда, как я надеялся, они направлялись. Но я не увидел их, пока не выехал на Сильвер Стрэнд, уже на полпути к Империал Бич, последнему мало-мальски населенному месту к северу от Тихуаны. Тут уже легко было держать их в поле зрения.
Пока мы приближались к границе, у меня возник еще один вопрос. Пересечение границы между Мексикой и США несовершеннолетними без сопровождения недавно стало считаться нежелательным. Сейчас, конечно, Бонни ехала с Гретхен. Это дало мне повод поразмышлять, была ли Гретхен компаньонкой или просто сопровождающей для безопасности. Я надеялся, что одна из них или обе вспомнят, что надо закрыть пятно на заднем сиденье.
Мне не стоило беспокоиться. Когда они подъехали к контрольному посту на американской стороне, где обычно машины заставляют выстраиваться в один ряд, девушки просто помахали дежурному офицеру, тот помахал в ответ, и они поехали дальше, в Мексику.
Движение через границу было приличным, и когда я миновал мексиканский пропускной пункт, то снова потерял «ягуар». Это не особенно меня беспокоило. Я знал, что они были в Байя Калифорния, а там трудно заблудиться, пока ты на машине. Там очень немного мест, куда машина могла бы проехать.
По крайней мере, так я предполагал.
В центре Тихуаны все жило в нетерпеливом ожидании воскресной гулянки. Паркометров было немного, и располагались они далеко один от другого. Я медленно прокатился вверх по разукрашенной главной улице, вдоль заведений со стриптизом, торговых рядов для туристов и гостиниц. На втором круге я увидел «ягуар», приткнувшийся у тротуара напротив гостиницы «Барселона». Бонни с Гретхен все еще сидели в машине. Я нашел паркометр в соседнем квартале. Когда я вышел из машины, Бонни и Гретхен покинули «ягуар» и входили в заведение, которое называлось «Бомба Клаб». Пришлось вернуться назад, к гостинице «Барселона» на противоположной стороне улицы.
Я снял комнату на втором этаже с видом на улицу, зарегистрировавшись под именем Джо Пурдье, и заплатил авансом за две ночи вперед. Я сомневался, что у меня будет много времени для сна. Это было просто предосторожностью — штаб-квартирой на всякий случай.
— Вы хотите подняться к себе, сеньор?
— Нет, грасиас, — сказал я. — Позже.
— Си, сеньор.
Я забрал ключ, сел в кресло напротив витрины и стал ждать, что произойдет на той стороне улицы. Спустя несколько минут я вернулся к стойке и написал телеграмму Дженни на адрес Мамаши Фразелини. Телеграмма гласила:
«ОСТАНОВИЛСЯ В ГОСТИНИЦЕ „БАРСЕЛОНА“. ВСЕ ПРИБЫЛИ БЛАГОПОЛУЧНО. ЦЕЛУЮ,
ДЖО ПУРДЬЕ».
Дженни поймет. Хорошо бы она послала мне чистое белье, но при сложившихся обстоятельствах просить ее об этом было бы слишком.
Голодные колики у меня уже стали настолько жуткими, что игнорировать их я больше не мог. Зайдя в примыкавший к гостинице ресторан, занял столик у выхода на улицу и заказал какую-то дичь и пиво. Пища проваливалась в мой желудок, как камни в пустой бочонок, но когда я привык к ней, она стала вкуснее. Я почти прикончил еду, когда Бонни вышла из заведения и направилась к «ягуару».
Я подписал счет, прошел через вестибюль и пошел за машиной в соседний квартал. Когда я завел мотор, Бонни проехала мимо. Теперь она была одна.
Я смотрел в зеркало, пока мы ехали в противоположные стороны, удаляясь друг от друга. Она повернула направо на первом же перекрестке, что означало, что она, вероятно, не возвращалась к границе. Я повернул налево и остановился, не выезжая на следующую улицу, в ожидании. Через минуты полторы Бонни проехала, направляясь на юг в сторону Агуа Калиенте и к развилке на шоссе, где можно было свернуть на восток к Текате или на юг к Энсенаде.
Пришлось дать ей два квартала форы, прежде чем пристроиться сзади.
Мы ехали к Агуа Калиенте, между нами были три машины. Когда мы приближались к городской окраине, она постепенно увеличила скорость. Машины, которые служили мне защитным экраном, отвернули одна за другой, и я отстал, давая ей достаточно пространства. Я был в нескольких кварталах позади, когда она достигла развилки и промчалась мимо ипподрома, все еще идя на юг.
Береговая линия в Байя Калифорния очень изрезанная, и шоссе, проложенное вдоль нее, оставляет желать много лучшего. Например, ограждения по внешнему радиусу в тех местах, где в сотне футов внизу видна скалистая полоса прибоя. Во-вторых, на некоторых крутых виражах вы настолько отклоняетесь от центра тяжести, что могли бы положить машину на бок одной только силой гравитации. Все это, а также солнце, бьющее в глаза на каждом повороте, не позволяло мне постоянно держать «ягуар» в поле зрения. Однако я продолжал ехать, поскольку, как я уже сказал, здесь было трудно заблудиться.
